В. В. Крючков подчеркивает
В свою очередь эти формы обусловливают пестроту микроклиматов, увлажнения, распределения почвенно-растительного покрова и животного населения, создавая характерную мозаичную морфологию субарктических ландшафтов. В. В. Крючков [1976] справедливо подчеркивает, что криогенные процессы нарастают в условиях слаборазвитого растительного покрова, а также сильных ветров (перераспределение снега, сдувание мелкозема). Наличие многолетней мерзлоты определяет неустойчивость субарктических ландшафтов, поскольку сама мерзлота неустойчива1; ее стабильность, колеба-ния верхней границы и даже само существование зависят от многих обстоятельств, и в первую очередь от растительного покрова, приобретающего значение важнейшего стабилизирующего фактора. Растительная дернина затрудняет теплообмен между мерзлым слоем и воздухом (поддерживает тепло¬вое равновесие), скрепляет почву, препятствует сортировке грунта.
,
,
Субарктические ландшафты характеризуются более интен-сивным стоком, чем арктические. Годовой слой стока обычно 200—300 мм (в Восточной Сибири менее 200 мм, в Кольской тундре свыше 300 мм). Коэффициент стока близок к 0,5— 0,6. Режим стока крайне неравномерный, для него характерен резкий весенний максимум, поскольку основной источник пи-тания— талые снеговые воды. Из-за мерзлоты грунтовый сток ничтожен, и зимой во многих реках сток практически прекра-щается. С термокарстовыми просадками связано обилие не-больших озер (в некоторых ландшафтах имеются также озера ледникового происхождения).
,
,
Денудационные процессы в тундре ослаблены (если не считать локального перемещения плывунного материала). Модуль твердого стока обычно не превышает 10 т/км2-год, мутность рек менее 20 г/м3. Примерно такого же порядка величи¬ны ионного стока: в Западно-Сибирском и Дальневосточном секторах менее 5—10 т/км2-год, в других районах 10— 20 т/км2-год; речные воды очень слабо минерализованы — 15—30 мг/л [Алекин, Бражиикова, 1964].